Олимпиада по литературе 9, 10, 11 класс ответы и задания муниципального этапа ВСОШ 27 октября 2023 Москва

Ответы на все задания для 9, 10 и 11 класса олимпиада по литературе 26 октября 2023 ВСОШ муниципального этап официальной всероссийской олимпиады школьников Москвы. На выполнение заданий 9-11 классов будет отведено 240 минут.

Скачать ответы на все задания (уже решили)

Ответы для 9 класса

Задание 1: [15 баллов] ТОПОС/ЛОКУС11

Даны иллюстрации к двум произведениям русской литературы. Все иллюстрации относятся к одному произведению, и лишь одна из них (лишняя) к другому.

11 Топос/локус (греч./лат., часто – термин) означает место.

Рассмотрите иллюстрации и ответьте на вопросы.

1.1. Назовите имя, отчество, фамилию автора и названия произведений, представленных на иллюстрациях.
2.2.
2.1.2.1. Определите лишнюю иллюстрацию. Запишите в ответе соответствующую букву.
2.2.2.2. Обоснуйте свой выбор, сравнив лишнюю иллюстрацию с другими. После определения лишней иллюстрации не учитывайте её в работе над дальнейшими заданиями.
3.3. Определите место, где происходит действие эпизодов, представленных на иллюстрациях (исключая лишнюю иллюстрацию). Напишите название города.
4.4. Расположите иллюстрации (исключая лишнюю) в правильном порядке в соответствии с развитием сюжета. В ответе запишите только соответствующую последовательность букв.

Перед каждым ответом пишите НОМЕР ВОПРОСА, на который отвечаете.

Задание 2:[40 баллов] ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА

Выберите для аналитической работы ИЛИ прозаический, ИЛИ стихотворный текст. Пишите связно, свободно, понятно, доказательно и грамотно. Рекомендуемый объём – 300300-400400 слов. Работа объёмом менее 7575 слов будет оцениваться нулем баллов.

Открыть прозаический текст в отдельной вкладке.

Открыть стихотворный текст в отдельной вкладке.

Вариант 1

Иван Сергеевич Шмелёв (1873–1950)

РУССКАЯ ПЕСНЯ

Я с нетерпением поджидал лета, следя за его приближением по хорошо мне известным признакам.
Самым ранним вестником лета являлся полосатый мешок. Его вытягивали из огромного сундука, пропитанного запахом камфары, и вываливали из него груду парусиновых курточек и штанишек для примерки. Я подолгу должен был стоять на одном месте, снимать, надевать, опять снимать и снова надевать, а меня повёртывали, закалывали на мне, припускали и отпускали – «на полвершочка». Я потел и вертелся, а за не выставленными ещё рамами качались тополевые ветки с золотившимися от клея почками и радостно голубело небо.
Вторым и важным признаком весны-лета было появление рыжего маляра, от которого пахло самой весной – замазкой и красками. Маляр приходил выставлять рамы – «впущать весну» – наводить ремонт. Он появлялся всегда внезапно и говорил мрачно, покачиваясь:
– Ну, и где у вас тут чего?..
И с таким видом выхватывал стамески из-за тесёмки грязного фартука, словно хотел зарезать. Потом начинал драть замазку и сердито мурлыкать под нос:
И-ах и тё-мы-най ле-со…
Да йехх и тё-мы-на-ай…
Я старался узнать, что дальше, но суровый маляр вдруг останавливал стамеску, <…> плевал на пол, свирепо взглядывал на меня и начинал опять:
Ах-ехх и в тёмы-на-ам ле…
Да и в тё… мы-иы-мм!..
И пел всё громче. И потому ли, что он только всего и пел, что про тёмный лес, или потому, что вскрякивал и вздыхал, взглядывая свирепо исподлобья, – он казался мне очень страшным.
Потом мы его хорошо узнали, когда он оттаскал моего приятеля Ваську за волосы.
Так было дело.
Маляр поработал, пообедал и завалился спать на крыше сеней, на солнышке. Помурлыкав про тёмный лес, где «сы-тоя-ла ах да и со-сенка», маляр заснул, ничего больше не сообщив. Лежал он на спине, а его рыжая борода глядела в небо. Мы с Васькой, чтобы было побольше ветру, тоже забрались на крышу – пускать «монаха». Но ветру и на крыше не было. Тогда Васька от нечего делать принялся щекотать соломинкой голые маляровы пятки. Но они были покрыты серой и твёрдой кожей, похожей на замазку, и маляру было нипочём. Тогда я наклонился к уху маляра и дрожащим тоненьким голосом запел: И-ах и в тё-мы-ном ле-э…
Рот маляра перекосился, и улыбка выползла из-под рыжих его усов на сухие губы. Должно быть, было приятно ему, но он всё-таки не проснулся. Тогда Васька предложил приняться за маляра как следует. И мы принялись-таки.
Васька приволок на крышу большую кисть и ведро с краской и выкрасил маляру пятки. Маляр лягнулся и успокоился. Васька состроил рожу и продолжал. Он обвел маляру у щиколоток по зелёному браслету, а я осторожно покрасил большие пальцы и ноготки. Маляр сладко похрапывал – должно быть, от удовольствия. Тогда Васька обвёл вокруг маляра широкий «заколдованный круг», присел на корточки и затянул над самым маляровым ухом песенку, которую с удовольствием подхватил и я:
Рыжий красного спросил:
– Чем ты бороду лучил?
– Я не краской, не замазкой,
Я на солнышке лежал!
Я на солнышке лежал,
Кверху бороду держал!
Маляр заворочался и зевнул. Мы притихли, а он повернулся на бок и выкрасился. Тут и вышло. Я махнул в слуховое окошко, а Васька поскользнулся и попал маляру в лапы. Маляр оттрепал Ваську и грозил окунуть в ведёрко, но скоро развеселился, гладил по спине Ваську и приговаривал:
– А ты не реви, дурашка. Такой же растёт у меня в деревне. Что хозяйской краски извел, ду-ра… да ещё ревёт!..
С того случая маляр сделался нашим другом. Он пропел нам всю песенку про тёмный лес, как срубили сосенку, как «угы-на-ли добра молодца в чужу-дальнюю сы-торонуш-ку!..» Хорошая была песенка. И так жалостливо пел он её, что думалось мне: не про себя ли и пел её? Пел и ещё песенки – про «тёмную ноченьку, осеннюю», и про «березыньку», и ещё про «поле чистое»…
Впервые тогда, на крыше сеней, почувствовал я неведомый мне дотоле мир – тоски и раздолья, таящийся в русской песне, неведомую в глубине своей душу родного мне народа, нежную и суровую, прикрытую грубым одеянием. Тогда, на крыше сеней, в ворковании сизых голубков, в унылых звуках маляровой песни приоткрылся мне новый мир – и ласковой и суровой природы русской, в котором душа тоскует и ждёт чего-то… Тогда-то, на ранней моей поре, – впервые, быть может, – почувствовал я силу и красоту народного слова русского, мягкость его, и ласку, и раздолье. Просто пришло оно и ласково легло в душу. Потом – я познал его: крепость его и сладость. И всё узнаю его…

1926

Вариант 2

Фёдор Иванович Тютчев (1803–1873)

ЦИЦЕРОН

Оратор римский говорил
Средь бурь гражданских и тревоги:
«Я поздно встал – и на дороге
Застигнут ночью Рима был!»
Так!.. Но, прощаясь с римской славой,
С Капитолийской высоты
Во всём величье видел ты
Закат звезды её кровавый!..

Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был –
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!
1829(30)

Перед ответом на задание укажите НОМЕР варианта текста, который анализируете.

Задание 3:[45 баллов] НЕМОЙ ФИЛЬМ С ТИТРАМИ

Вы реставратор старых немых фильмов Музея кино. Ваш знакомый режиссёр-аниматор придумал оживить иллюстрации к художественному произведению с помощью мультипликации и сделать фильм по образцу немого кино начала ХХ века. У вас в руках иллюстрации, которые должны стать фрагментами немого кино. Вам необходимо расположить кадры в соответствии с сюжетом произведения.

Рассмотрите рисунки и ответьте на вопросы.

1.1. Укажите фамилию автора и название произведения, по которому будет сниматься фильм.
2.2. Выстройте кадры (иллюстрации) в порядке, соответствующем сюжету художественного произведения. В ответе запишите перечень номеров в выстроенном вами порядке, например 1, 4, 7, 5, 2 и т. д. Учитывается только полностью верное построение порядка кадров.
3.3. Придумайте титр к каждому кадру. Титры могут быть в виде реплик или объяснений поступков героя. Реплики персонажей следует писать с указанием имени героя (как в пьесе).

Титры объясняют характер события, действия героя или его состояние, соответствующие изображаемым в кадре событиям. В качестве титров следует использовать выражения, основанные на пересказе или цитировании текста. Но вместе с тем необязательно буквально придерживаться текста произведения. Возможны сочинённые вами реплики персонажей (однако с обязательным сохранением литературного сюжета и недопустимостью искажения авторской позиции, произвола по отношению к событиям, характерам персонажей и/или их психологическим состояниям).

Не оцениваются титры односложные, состоящие из одного или двух неотчётливых междометий или слов, по которым нельзя понять, читал ли вообще участник олимпиады повесть. Кадры, снабжённые титрами терминологического характера или многословные, но не отвечающие сюжетной коллизии / психологическому состоянию героя, тоже не оцениваются.

При записи вашего ответа перед титром указывайте номер иллюстрации. При оценивании задания отдельные баллы начисляются за грамотность.

Ответы для 10 класса

Задание 1:[16 баллов] ХРОНОТОП11 И СУДЬБА ПЕРСОНАЖЕЙ

Рассмотрите иллюстрации 1–3 и ответьте на вопросы.

11 Хронотоп (Буквально в переводе с латыни: «время (хронос) – пространство (топос)».

1.1. Назовите имя, отчество и фамилию автора, название произведения, к которому сделаны представленные иллюстрации (оценивается полностью верный ответ).
2.2. Перечислите имена и фамилии (в любом порядке) всех изображённых на иллюстрации № 1 персонажей. Учитывается только полный ответ с указанием имени и фамилии героя, для одного персонажа – только имя (фамилия в произведении не названа).
3.3. Назовите, в каком городе происходит изображённая на иллюстрации № 1 сцена.
4.4. Укажите название улицы, где происходит событие, представленное на иллюстрации № 1.
5.5. Назовите, какой праздник / домашнее событие празднуют герои, представленные на иллюстрации № 1.
6.6. Назовите имя и фамилию персонажа, изображённого на всех трёх иллюстрациях.
7.7. Кратко (двумя-тремя фразами) обрисуйте судьбу этого названного вами персонажа в произведении, используя иллюстрации № 2 и № 3.

Перед каждым ответом пишите НОМЕР ВОПРОСА, на который отвечаете.

Задание 2:[40 баллов] ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА

Выберите для аналитической работы ИЛИ прозаический, ИЛИ стихотворный текст. Пишите связно, свободно, понятно, доказательно и грамотно. Рекомендуемый объём —— 300300––400400 слов.
Работа объёмом менее 7575 слов будет оцениваться нулем баллов.

Вариант 1

Максим Горький (Алексей Максимович Пешков) (1868–1936)

СКАЗКИ ОБ ИТАЛИИ

IVIV
Синее спокойное озеро в глубокой раме гор, окрылённых вечным снегом, тёмное кружево садов пышными складками опускается к воде, с берега смотрят в воду белые дома, кажется, что они построены из сахара, и всё вокруг похоже на тихий сон ребёнка.
Утро. С гор ласково течёт запах цветов, только что взошло солнце; на листьях деревьев, на стеблях трав ещё блестит роса. Серая лента дороги брошена в тихое ущелье гор, дорога мощена камнем, но кажется мягкой, как бархат, хочется погладить её рукою.
Около груды щебня сидит чёрный, как жук, рабочий, на груди у него медаль, лицо смелое и ласковое.
Положив бронзовые кисти рук на колена свои, приподняв голову, он смотрит в лицо прохожего, стоящего под каштаном, говоря ему:
– Это, синьор, медаль за работу в Симплонском туннеле.
И, опустив глаза на грудь, ласково усмехается красивому куску металла.
– Э, всякая работа трудна, до времени, пока её не полюбишь, а потом – она возбуждает и становится легче. Всё-таки – да, было трудно!
Он тихонько покачал головой, улыбаясь солнцу, внезапно оживился, взмахнул рукою, чёрные глаза заблестели.
– Было даже страшно, иногда. Ведь и земля должна что-нибудь чувствовать – не так ли? Когда мы вошли в неё глубоко, прорезав в горе эту рану, – земля там, внутри, встретила нас сурово. Она дышала на нас жарким дыханием, от него замирало сердце, голова становилась тяжёлой и болели кости, – это испытано многими! Потом она сбрасывала на людей камни и обливала нас горячей водой; это было очень страшно! Порою, при огне, вода становилась красной, и отец мой говорил мне: «Ранили мы землю, потопит, сожжёт она всех нас своею кровью, увидишь!» Конечно, это фантазия, но когда такие слова слышишь глубоко в земле, среди душной тьмы, плачевного хлюпанья воды и скрежета железа о камень, – забываешь о фантазиях. Там всё было фантастично, дорогой синьор; мы, люди, – такие маленькие, и она, эта гора, – до небес, гора, которой мы сверлили чрево… это надо видеть, чтоб понять! Надо видеть чёрный зев, прорезанный нами, маленьких людей, входящих в него утром, на восходе солнца, а солнце смотрит печально вслед уходящим в недра земли, – надо видеть машины, угрюмое лицо горы, слышать тёмный гул глубоко в ней и эхо взрывов, точно хохот безумного.
Он осмотрел свои руки, поправил на синей куртке жетон, тихонько вздохнул.
– Человек – умеет работать! – продолжал он с гордостью. – О, синьор, маленький человек, когда он хочет работать, – непобедимая сила! И поверьте: в конце концов этот маленький человек сделает всё, чего хочет. Мой отец сначала не верил в это.
– «Прорезать гору насквозь из страны в страну, – говорил он, – это против бога, разделившего землю стенами гор, – вы увидите, что мадонна будет не с нами!» Он ошибся, мадонна со всеми, кто любит её. Позднее отец тоже стал думать почти так же, как вот я говорю вам, потому что почувствовал себя выше, сильнее горы; но было время, когда он по праздникам, сидя за столом перед бутылкой вина, внушал мне и другим:
– «Дети бога», – это любимая его поговорка, потому что он был добрый и религиозный человек, – «дети бога, так нельзя бороться с землёй, она отомстит за свои раны и останется непобеждённой! Вот вы увидите: просверлим мы гору до сердца, и когда коснёмся его, – оно сожжёт нас, бросит в нас огонь, потому что сердце земли – огненное, это знают все! Возделывать землю – это так, помогать её родам – нам заповедано, а мы искажаем её лицо, её формы. Смотрите: чем дальше врываемся мы в гору, тем горячее воздух и труднее дышать»…
Человек тихонько засмеялся, подкручивая усы пальцами обеих рук.
– Не один он думал так, и это верно было: чем дальше – тем горячее в туннеле, тем больше хворало и падало в землю людей. И всё сильнее текли горячие ключи, осыпалась порода, а двое наших, из Лугано, сошли с ума. Ночами в казарме у нас многие бредили, стонали и вскакивали с постелей в некоем ужасе…
– «Разве я не прав?» – говорил отец, со страхом в глазах и кашляя всё чаще, глуше… – «Разве я не прав? – говорил он. – Это непобедимо, земля!»
– И наконец – лёг, чтобы уже не встать никогда. Он был крепок, мой старик, он больше трёх недель спорил со смертью, упорно, без жалоб, как человек, который знает себе цену.
– «Моя работа – кончена, Паоло, – сказал он мне однажды ночью. – Береги себя и возвращайся домой, да сопутствует тебе мадонна!» Потом долго молчал, закрыв глаза, задыхаясь.
Человек встал на ноги, оглядел горы и потянулся с такой силою, что затрещали сухожилия.
– Взял за руку меня, привлек к себе и говорит – святая правда, синьор! – «Знаешь, Паоло, сын мой, я всё-таки думаю, что это совершится: мы и те, что идут с другой стороны, найдём друг друга в горе, мы встретимся – ты веришь в это?»
Я – верил.
– «Хорошо, сын мой! Так и надо: всё надо делать с верой в благостный исход и в бога, который помогает, молитвами мадонны, добрым делам. Я прошу тебя, сын, если это случится, если сойдутся люди – приди ко мне на могилу и скажи: отец – сделано! Чтобы я знал!»
– Это было хорошо, дорогой синьор, и я обещал ему. Он умер через пять дней после этих слов, а за два дня до смерти просил меня и других, чтоб его зарыли там, на месте, где он работал в туннеле, очень просил, но это уже бред, я думаю…
– Мы и те, что шли с другой стороны, встретились в горе через тринадцать недель после смерти отца – это был безумный день, синьор! О, когда мы услыхали там, под землёю, во тьме, шум другой работы, шум идущих встречу нам под землёю – вы поймите, синьор, – под огромною тяжестью земли, которая могла бы раздавить нас, маленьких, всех сразу!
– Много дней слышали мы эти звуки, такие гулкие, с каждым днём они становились всё понятнее, яснее, и нами овладевало радостное бешенство победителей – мы работали, как злые духи, как бесплотные, не ощущая усталости, не требуя указаний, – это было хорошо, как танец в солнечный день, честное слово! И все мы стали так милы и добры, как дети. Ах, если бы вы знали, как сильно, как нестерпимо страстно желание встретить человека во тьме, под землёй, куда ты, точно крот, врывался долгие месяцы!
Он весь вспыхнул, подошёл вплоть к слушателю и, заглядывая в глаза ему своими глубокими человечьими глазами, тихо и радостно продолжал:
– А когда наконец рушился пласт породы, и в отверстии засверкал красный огонь факела, и чьё-то чёрное, облитое слезами радости лицо, и ещё факелы и лица, и загремели крики победы, крики радости, – о, это лучший день моей жизни, и, вспоминая его, я чувствую – нет, я не даром жил! Была работа, моя работа, святая работа, синьор, говорю я вам! И когда мы вышли из-под земли на солнце, то многие, ложась на землю грудью, целовали её, плакали – и это было так хорошо, как сказка! Да, целовали побеждённую гору, целовали землю – в тот день особенно близка и понятна стала она мне, синьор, и полюбил я её, как женщину!
– Конечно, я пошёл к отцу, о да! Конечно, – хотя я знаю, что мёртвые не могут ничего слышать, но я пошёл: надо уважать желания тех, кто трудился для нас и не менее нас страдал, – не так ли?
– Да, да, я пошёл к нему на могилу, постучал о землю ногой и сказал, – как он желал этого:
– «Отец – сделано! – сказал я. – Люди – победили. Сделано, отец!»

1906–1913

Вариант 2

Владимир Владимирович Набоков (1899–1977)

ЛУННАЯ НОЧЬ

Поляны окропил холодный свет луны.
Чернеющая тень и пятна белизны
застыли на песке. В небесное сиянье
вершиной вырезной уходит кипарис.
Немой и стройный сад похож на изваянье.
Жемчужною дугой над розами повис
фонтан, журчащий там, где сада все дороги
соединяются. Его спокойный плеск
напоминает мне размер сонета строгий;
и ритма чёткого исполнен лунный блеск.
Он всюду – на траве, на розах, над фонтаном
бестрепетный, а там, в аллее, вдалеке,
тень чёрная листвы дробится на песке,
и платье девушки, стоящей под каштаном,
белеет, как платок на шахматной доске…
18 сентября 1918 г.

Перед ответом на задание укажите НОМЕР варианта текста, который анализируете.

Задание 3: [49 баллов] СМЕНА РАССКАЗЧИКА

Рассмотрите иллюстрацию.

Ответьте на вопросы 1–3.

1.1. Укажите фамилию автора и название произведения, сцена из которого представлена на иллюстрации (оценивается полностью верный ответ).
2.2. Укажите имена и фамилии изображённых героев.
3.3. Расскажите вкратце (5–7 предложений), что за события происходят в сцене, представленной на этом рисунке. Озаглавьте эту сцену.
4.4. Если бы вы были художником, какую следующую иллюстрацию вы сделали бы, имея в виду конец изображённой сцены и появление нового персонажа/персонажей (как это описано у автора произведения)? Следуйте логике и последовательности дальнейших событий, изображённых в тексте произведения. Кратко опишите вашу иллюстрацию, следуя сюжету произведения и описанной у автора дальнейшей сцене. Укажите имя и фамилию героя(-ев), который(-ые) должен(-ы) появиться в финале изображённой на иллюстрации сцены.
5.5.
5.15.1 Укажите, чьими глазами рисует автор изображённое на иллюстрации событие.
5.25.2 Вы студент Литературного института имени М. Горького. Руководитель курса художественной прозы задал вам задание переписать сцену, изображённую на иллюстрации, сменив рассказчика, глазами которого описывалась сцена в авторском тексте, на другого персонажа – участника описываемого события.

Напишите краткий рассказ / внутренний монолог со сменой рассказчика. Расскажите, что происходит, изобразив события глазами героини, изображенной на данной иллюстрации. Какие мысли и чувства она испытывает? Опишите их.

Текст объемом менее 50 слов будет оцениваться нулем баллов.

Перед каждым ответом пишите НОМЕР ВОПРОСА, на который отвечаете.

Ответы для 11 класса

Задание 1:[20 баллов] ХРОНОТОП И ГЕРОИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Даны иллюстрации к двум произведениям русской литературы. Все иллюстрации относятся к одному произведению, и лишь одна из них (лишняя) – к другому. Рассмотрите иллюстрации и ответьте на вопросы.

1.1. Назовите фамилию автора/авторов и названия произведений, представленных на иллюстрациях.
2.2.
2.12.1 Напишите номер лишней иллюстрации.
2.22.2 Обоснуйте свой выбор, сравнив её с остальными.
После определения лишней иллюстрации не учитывайте её в работе над дальнейшими заданиями.
3.3. Перечислите имена, отчества и фамилии мужчин (в любом порядке), изображённых на иллюстрации 1 (каждый персонаж оценивается отдельно).
4.4. Назовите географическое название места, где происходит сцена, изображённая на иллюстрации 2.
5.5. Какой праздник отмечает героиня на иллюстрации 6? Напишите название праздника.
6.6. Расположите иллюстрации, отмеченные номерами, в правильном порядке в соответствии с развитием сюжета литературного источника. В ответе запишите последовательность цифр.

Перед своим ответом напишите НОМЕР ВОПРОСА, на который отвечаете.

Задание 2:[40 баллов] ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА.

Выберите для аналитической работы ИЛИ прозаический, ИЛИ стихотворный текст. Пишите связно, свободно, понятно, доказательно и грамотно.

Рекомендуемый объём —— 300300––400400 слов.
Работа объёмом менее 7575 слов будет оцениваться нулем баллов.

Открыть прозаический текст в отдельной вкладке.

Открыть стихотворный текст в отдельной вкладке.

Вариант 1

Всеволод Вячеславович Иванов (1895–1963)

ЛАМПА ПОСРЕДИНЕ МИРА (Первый рассказ о волшебной лампе)

Долгое время назад – ещё до войны 1914 года – довелось мне стать единственным наборщиком единственной типографии Павлодара, города, что и поныне прославляет добродушные степные берега Иртыша. Второй раз в своей жизни получив жалованье, – и опять за целый месяц! – я понял, что передо мной важное событие. Первую получку я распределил настолько зыбко и неуловимо, что стеснялся теперь и вспоминать о том. Я робко-невнятно задумался над деньгами. Необходимо ознаменовать эти полные величия дни, это несомненное вступление в жизнь. Но как? Позвать гостей? Я знал едва ли десяток людей во всём городе. Пожертвовать эти девять рублей с высокой целью? Куда? Где эта высокая цель? Приобрести что-нибудь из одежды или вещей? Таким образом, в раннее воскресное утро я пошёл на базар. Базар в Павлодаре столь велик и длинен, что можно подумать, будто город собирается торговать с целым континентом.

Двери магазинов широко распахнуты. Я иду от магазина к магазину, от окна к окну и беспрепятственно сближаюсь с теми товарами, которым почему-либо суждено быть моими. Я извёртываюсь, выдумывая предлог, чтоб уйти от витрины часовщика. Хоть бы встретить какого-нибудь знакомого, хоть бы появился Насосец. Так зовут городского потешника, проказника, служащего в казначействе. Он сквернослов, свистун, лицо его слащаво, как медовый пряник, но купцам он нравится, и они любят калякать с ним о пустяках. Но и его нет ещё. Рано. Я гляжу уже не в магазины, а между них, и вдруг я вижу, что возле чайного магазина сидит, прислонившись к стене, босяк. Возле ног его медно-красная лампа, широкая, без фитиля и без стекла, да и приспособления, сжимки для стекла, нет. Пожалуй, это сооружение можно назвать светильней. Она медно-красная, но давно не чищена и покрылась грубой патиной. Лампа лежит возле колена, а колено в ссадинах, видно, босяк недавно упал. Он дышит мерно, заснул. Мешкать нельзя. Утащат. Я шевелю его за плечо: – Эй, дядя! Он поддёргивает плечом, носом. Я сильнее надавливаю на плечо. Он открывает глаза, думаю, что он будет меня ругать. Он говорит: – А чего не уступить? Торговаться не буду. Уступлю. Удивление охватывает меня: зачем мне эта старая лампа? У меня и дома-то нет, а для вещей нужен дом, по крайней мере собственный угол, чтобы создавать там домашний уют. Босяк опережает мои возражения: – Чего пялишься? Это, брат, не простая лампа, а волшебная.
– Волшебная?
– А как же! Небось читал в книжках.
Книжек я читал много – и о путешествиях, и о прошлом, и о загадочной, далёкой Индии. Да-да, что-то припоминаю такое… Конечно, как я сразу не мог сообразить, о волшебной лампе я читал в арабских сказках. Стоит загадать желание и потереть лампу… – Продаёшь? – спрашиваю я у босяка.
– Эка, продаёшь… Здесь одного материала, может, на гривенник, да волшебство, да работа. Вот и считай, сколько набегает… Денег не хватит расплатиться. – Он смотрит на меня, прищурив глаз, будто оценивает – стоит со мной заключать сделку или поискать другого. – Уступаю во временное пользование. Сроком на час.
– И сколько же ты берёшь за час? – Голос мой дрожит от волнения. Я уже твёрдо знаю, что не напрасно пришёл на базар, что именно о такой лампе я мечтал всю жизнь. И к чему целый час, мне достаточно пяти минут, только хватит ли денег, чтобы расплатиться за воплощение мечты? Нащупываю получку, лежавшую в кармане. – Сколько?
– А сколько есть у человека. Если он и вправду захочет получить лампу, а не так, для баловства, то отдаст всё, что есть, хоть даже и тысячу рублей.
Протягиваю ему деньги на раскрытой ладони. Босяк опять смотрит на меня с прищуром, удовлетворённо улыбается и встаёт с земли. Он перекладывает мою получку к себе в карман и направляется важным шагом к ближайшему кабаку. По дороге останавливается и через плечо кивает на лампу, которая так и лежит в мягкой павлодарской пыли: – Лампу-то подбери. Спеши. Твой час уже начался.
Босяк уходит медленно, а я схватываю лампу и крепко прижимаю её к груди. Мысли теснятся лихорадочно в голове. Что же пожелать? Что? – спрашиваю сам себя. – Странно. Так много желаний, и не знаешь, с чего начать. Просить одежды или еды – глупо, стоит ли на это тратить силу волшебства? Ведь у меня были деньги, чтобы купить необходимое. У меня ещё будут возможности заработать, мне и надо-то совсем немножко. Просить здоровья? Но я здоров, молод, мне всего восемнадцать лет. Что ещё? Лампа острой своей гранью впивается мне движется тень у меня под ногами. Еле-еле, медленно, однако движется. Что же пожелать? Вдруг я слышу за спиной шаги, чья-то чужая тень сливается с моей, кто-то кладёт руку мне на плечо. Свежий запах вина и жареной картошки обдаёт меня. Босяк стоит рядом, нетвёрдо пошатываясь.
– Всё, брат, вытекло время. Впредь будь поворотливей.
Неужели целый час прошёл? Босяк забирает лампу, суёт её под мышку, но не уходит, а всё стоит. Я прошу его тихим голосом, без особой надежды: – Я уже придумал. Дай лампу на минутку, я только потру… Он говорит укоризненно и серьёзно: – Какое же волшебство в нарушение уговора? Обман, а не волшебство.
Я подумал: «Но для того, чтобы попросить Духа перебросить меня из эпохи в эпоху, разве не стоило побеспокоиться… Допустим, что я сам, своим поэтическим чутьём смогу быть и царём, и рабочим, и рабом, и солдатом, и учёным. Но смогу ли я сам выбрать такую эпоху, из которой, как из бинокля, можно было б разглядеть и понять все эпохи? Какие основания, что эта эпоха, в которой я нахожусь, есть именно та, на которую я рассчитывал?» Я стою опечаленный, опустив голову, и размышляю: «Вот и вторую получку потратил без смысла. Но не денег жалко. А вот когда же я стану взрослым, рассудительным?» А босяк мне сказал, читая мои мысли: – Но только ты зря убиваешься, что не дотронулся. Дело в том, что когда я проходил через Лебяжий, то эту штучку видела твоя мать, когда ты не родился ещё. И, кто знает, быть может, она дотронулась и пожелала, чтоб ты родился именно в ту эпоху, которую желаешь. Так как он прочёл именно то, что я думал, я решил, что передо мной была именно волшебная лампа, и я поверил тому, что не я, а моя мать дотронулась и вызвала соответствующего Духа.

Должен сказать, что моя мать, не будучи практической женщиной, всё же была решительна. Я говорю потому практической, что, если б она заботилась о моём благополучии, она б вызвала меня в другую эпоху. Но она знала, что не практическое благополучие составляет счастье людей. И она выбрала именно ту эпоху, в которой мы с вами, читатель, находимся. Я на неё не сетую, хотя меня не печатают наполовину и хотя эти рассказы вряд ли будут напечатаны при моей жизни. Дело в том, что книгопечатание изобретено так недавно и сетовать на то, что все твои писания будут и должны быть непременно напечатаны, – глупо. У человечества и без того много хлопот.

1943

Вариант 2

Борис Рыжий (1974–2001)

А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка.
И озеро, где каждый островок
ему знаком. Он говорил: не видел
я озера такого наяву
прозрачного, какая там охота!
Представь себе… А впрочем, что ты знаешь
про наши про охотничьи дела!

Скучая, я вставал из-за стола
и шёл читать какого-нибудь Кафку,
жалеть себя и сочинять стихи
под Бродского, о том, что человек,
конечно, одиночество в квадрате,
нет, в кубе. Или нехотя звонил
замужней дуре, любящей стихи
под Бродского, а заодно меня –
какой-то экзотической любовью.
Прощай, любовь! Прошло десятилетье.
Ты подурнела, я похорошел,
и снов моих ты больше не хозяйка.

Я за отца досматриваю сны:
прозрачным этим озером блуждаю
на лодочке дюралевой с двустволкой,
любовно огибаю камыши,
чучела расставляю, маскируюсь
и жду, и не промахиваюсь, точно
стреляю, что сомнительно для сна.
Что, повторюсь, сомнительно для сна,
но это только сон и не иначе,
я понимаю это до конца.
И всякий раз, не повстречав отца,
я просыпаюсь, оттого что плачу.

1999

Перед ответом на задание укажите НОМЕР варианта текста, который анализируете.

Задание 3:

[34 балла] МУЛЬТФИЛЬМ С ТИТРАМИ

Вы художественный редактор на студии «Союзмультфильм». Режиссёр мультипликационных фильмов задумал создать анимационный фильм (мультфильм) по поэме А.А. Блока «Двенадцать» с помощью различных иллюстраций к поэме и цитат из оригинального текста.

Вам, как редактору анимационного фильма, режиссером предоставлен ряд иллюстраций к поэме А.А. Блока. Это иллюстрации художников Юрия Анненкова, Михаила Ларионова совместно с Натальей Гончаровой, а также Василия Масютина. Однако в ряду этих иллюстраций по ошибке оказались те, которые не имеют отношения к поэме Блока.

Иллюстрации к поэме Блока «Двенадцать» и иные иллюстрации (лишние)

Задание. Отберите иллюстрации, которые подходят к поэме «Двенадцать».

Также режиссёр дал Вам задание подобрать к представленным иллюстрациям подходящие титры в виде цитат из поэмы Блока. Соотнесите цитаты из поэмы с иллюстрациями.

Обратите внимание на то, что к одной цитате может подходить несколько иллюстраций.

От здания к зданию
Протянут канат.
На канате – плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»

Стоит буржуй на перекрестке
И в воротник упрятал нос.
А рядом жмётся шерстью жёсткой
Поджавший хвост паршивый пёс.

Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови –
Господи, благослови!

Загубил я, бестолковый,
Загубил я сгоряча… ах! <…>
Упокой, Господи, душу рабы Твоея…
Скучно!

В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.

Революцьонный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь –

Ах ты, Катя, моя Катя,
Толстоморденькая…

– А Ванька с Катькой – в кабаке…
– У ей керенки есть в чулке!

Среди представленных иллюстраций к поэме есть много иллюстраций художника Юрия Анненкова, прославившегося, кроме работы в качестве книжного иллюстратора, также созданной им галереей портретов поэтов и писателей Серебряного века.

Стиль данного художника отличался соединением элементов кубизма и футуризма. Последователи кубизма, популярного в начале ХХ века течения изобразительного искусства, при изображении предметного мира охотно дробили его на простые геометрические формы, использовали свободное сочетание прямых и ломаных линий и допускали нарушение перспективы.

Процессу узнавания работ Юрия Анненкова по его художественной, ярко выраженной кубистической манере Вам поможет внимательное изучение нескольких портретов из его галереи деятелей искусства Серебряного века, знаменитых впоследствии русских поэтов ХХ столетия.

Портреты поэтов серебряного века (художник Юрий Анненков)

Задание. Выберите из приведённых ниже изображений только те, автором которых является Анненков. Запишите фамилии поэтов, портреты которых представлены ниже.